Мишель Лебрюн - Смерть молчит [Смерть молчит. Другая жена. Коммерческий рейс в Каракас]
Джеф запнулся, так как сам не понимал толком, что имел в виду. Потом все же пояснил:
— Если она не знает ничего нового, ей лучше держаться от меня подальше. Не хочу, чтобы из-за меня у нее были неприятности. Если она что-то знает…
— Я понял.
Кордовес свернул в узкую крутую улицу.
— Я буду стоять на углу, — сказал он, на ходу показывая на большое здание. — Это редакция «Бюллетеня». Если вам придется ждать, не стойте подолгу на одном месте.
— Почему?
— Хотя городские полицейские не так хитры, как люди Педро Видаля, но иногда могут быть весьма наблюдательны.
— Ладно, я буду осторожен, — сказал Джеф, выходя из машины и скрываясь в тени.
Здесь было довольно тихо и безлюдно. Джеф шел мимо темных подъездов вниз по улице. Напротив редакции «Бюллетеня» он остановился, вглядываясь в темноту. Сквозь зарешеченные окна первого этажа можно было заглянуть в служебные помещения, где еще горел свет. Распахнутая дверь вела в своего рода прихожую, заваленную рулонами бумаги.
Джеф закурил и остановился на краю тротуара лицом к улице. Заслышав шум шагов, он повернул голову. Мужчина и женщина, рука об руку, миновали его, тихо беседуя. Потом опять все стихло. Тишина оказывала странное парализующее действие на чувства Джефа, и лишь когда что-то коснулось его плеча, он заметил, что не один. Но прежде чем он осознал, что произошло, донесся спокойный голос, произнесший по-испански:
— Добрый вечер, сеньор.
Джеф остолбенел, горло сдавило спазмой. «Теперь все», — подумал он, глубоко вздохнул и медленно повернул голову.
— Я у вас за спиной, Лейн. Вы должны быть внимательнее.
Джефу понадобилось время, чтобы узнать в темноте лицо, и, когда он наконец понял, кто стоит перед ним, его первой реакцией была, скорее, ярость, чем облегчение.
— Вы что, Уэбб, — воскликнул он, — решили таким образом подшутить? Вы меня до смерти перепугали. Откуда вы взялись?
— Из этих ворот. Я видел, как вы подошли, и решил посмотреть, что вам здесь надо. Вы ждете Спенсера?
— Да.
— Очень хорошо. Тогда подождем вместе. — Пригнувшись, он глянул на часы. — Вот, взгляните, — как бы между прочим он протянул Джефу сложенную газету. — У нас есть еще немного времени. Подойдите к фонарю на углу, чтобы было видно. Я для верности останусь здесь.
Джеф взял газету. Он не знал точно, чего хотел этим добиться Уэбб, но что-то в голосе того подсказывало, что это не шутка. Осмотревшись по сторонам, медленно пошел к уличному фонарю. Но уже в нескольких метрах стоял киоск, торговавший лимонадом и кока-колой. Изнутри на улицу падало достаточно света, и Джеф развернул газету на испанском, недоверчиво уставившись на первую страницу.
На него смотрело его собственное лицо, занимавшее целых два столбца. Откуда могла взяться фотография, он не знал. Испуганно огляделся, но вокруг не было ни души, и Джеф поспешил обратно в тень. Карл Уэбб все еще стоял на прежнем месте. Он забрал газету у Джефа и снова сунул ее под мышку.
— Неплохо, не правда ли? — спросил он.
— Какой текст под фотографией? — спросил Джеф.
— Мой испанский никуда не годится, но я думаю, что это объявление о вашем розыске. Его убили вы?
Это не было обвинением, Уэбб просто полюбопытствовал и принял отрицательный ответ Джефа без комментарий.
— У меня сегодня тоже было свидание с полицией, — сказал он и сообщил, как пришел в контору Грейсона и обнаружил там Карен Холмс и покойника.
— Что думает полиция?
— Этого они мне не сказали, — сухо ответил Уэбб. — Сомневаюсь, что им что-нибудь известно.
— Откуда у них моя фотография?
— Могли у них сохраниться туристские карты со времени вашего прошлого приезда или нет?
— Возможно.
— Карточка для паспорта, верно? А в иммиграционной ведомости остаются две копии. Правильно? Как видите, это совсем просто. Им не составило труда…
Джеф кивнул. Ему следовало помнить, что Кордовес говорил об умелом и быстром стиле работы «Сегурналь», и теперь доказательство этого его обескуражило. После публикации фотографии арест был только вопросом времени. О законе, предусматривавшем тридцатидневное предварительное заключение, он старался даже не думать.
— Почему же ищут именно меня? — спросил он, раздраженно и в то же время удрученно.
— Откуда мне знать? — пожал плечами Уэбб. — Почему вы все-таки скрылись?
— Потому что у меня была стычка с Грейсоном, — Джеф понимал, что все равно терять ему больше нечего и можно рассказать все. — Я получил несколько ссадин и разбитую губу. Мне никогда не поверят, что все обстояло именно так, если не добыть доказательств моей невиновности.
Он умолк и задумался, мозг его лихорадочно работал. Наконец он решил, как заинтересовать Уэбба.
— Вы еще не получили деньги, не так ли? — спросил он.
— Еще нет.
— А могли бы их получить?
— А вы как думаете?
— Грейсон вам давал какие-то обещания?
— Да, черт возьми. Потому я сегодня и приперся в его контору. Утром он сказал мне, что я могу зайти за четырьмя сотнями тысяч боливаров — это то же, что и сто двадцать тысяч долларов — в половине пятого в его контору. В пятисотенных купюрах. Восемь пакетов по сто купюр в каждом. Будь я проклят, если он этого не говорил, если у него не было этих денег. Он никогда бы не рискнул провести меня.
— И теперь вы считаете, что деньги у Спенсера? — спросил Джеф.
— Я хочу лишь убедиться в этом.
— Вы его знали еще по Лас-Вегасу?
— Конечно.
— И что он за человек? Мог бы он убить Бейкера или Грейсона? Или их обоих?
— Дэн Спенсер? — презрительно фыркнул Уэбб. — Жалкий, трусливый червяк! У него не хватит мужества кого-нибудь убить. Он никогда ни на кого не поднимет руку, даже если окажется в таком положении, что ничего другого не останется. Но зато он нечист на руку.
— У него хватило смелости шантажировать Грейсона.
— Кто это сказал? — спросил Уэбб.
Пришлось Джефу рассказать о чековой книжке и своей теории о причине этих платежей.
— Возможно, — признал Уэбб. — Грейсон боялся, а Спенсер хорошо знал его прошлое. Но так как у Спенсера для крупного дела кишка тонка, он попробовал начать с небольшой суммы и, когда дело пошло, превратил ее в своего рода ренту.
— Сегодня во второй половине дня он тоже был поблизости.
— Где?
Джеф махнул вверх по улице и рассказал, как Спенсер приглашал его выпить пива.
— Может быть, кроме меня он видел еще кого-то, — сказал Джеф, — и потому ему нужно было заговорить со мной.
Уэбб задумался на минуту над его словами, закурил, и лицо его на миг озарилось пламенем спички.
